Ма ше зема да учредя една партия

Недей да учредяваш партия, а ходи да гласуваш. С твоя глас можеш да промениш България, Европа, света и Галактиката. Представи си само как Възраждане губи от герп с един глас. И той е твоят. С какви очи ще гледаш съседите? България никога няма да излезе от НАТО и никога няма да предоговори с 26 държави в ЕС по-добри условия от техните. А с твоя глас всичко това ще се случи. Фантазиите ще станат реалност.

Ма ше зема да учредя една партия на натуралните блондинки, която да приема срещу двоен членски внос и перхидролените такива и ще ви отвеем всичките и в НС, и в ЕП. Ще си управляваме самостоятелно докато ни втръсне и сами се откажем, че то трябва и на Малдивите да се ходи от време на време. И ви гарантирам драги мои, че ако ние вземем властта, защото уважаемият избирател ще ни гони за да ни я даде, то нашата мила родина проблеми няма да има нито с чуждестранните инвестиции, нито със събираемостта на данъците. Луна президент, това е ясно. За Андреа се чудя, ма нали ще се омъжва за турски актьор може да и дадем МВнР, нали?
Партиен девиз - ''Русо гладно няма''. И г-жа Мая Манолова пожизнен социален министър.

АСОЦИАЦИЯ ЗА ИЗБОРИТЕ
Пиетро Аретини* (1492-1556 !!!): „Нека твоето „да“ означава да и нека твоето „не“ означава не. В противен случай просто млъкни!“
-------------------
*Пиетро Аретино е италиански писател и публицист, сатирик, есеист и драматург. Смятан e за родоначалник на журналистиката.
По адрес на папа Павел III, който обсипвал роднините си с почести и богатства (тогава думата "корупция" май още не е била измислена), Аретини пише: "Някога на менестрелите плащаха за да пеят. Колко ще ми дадеш, о Павле, за да си мълча?"

  Момчетата вероятно са от профилирана паралелка за народна музика. Което не намалява удоволствието ми да ги гледам.  Напоследък все по-често се появяват абитуриенти в народни носии по дефилета и тържества за изпращане, както и цели класове, които отиват на бала си с еднакви евтини тениски, а спестените от покупка на скъпи тоалети пари даряват за добри каузи. Похвално. Дано се превърне в традиция.

Экзистенциальное обоснование СВО

Най-интересен според мен е следният откъс:

С кем мы воюем?

Следует поделиться своими метафизическими интуициями. Следует обратить внимание на метафизические экспрессии. С кем мы воюем? То, с кем мы воюем — это очень странное явление. На мой взгляд, за всю нашу историю мы впервые воюем с врагом. То есть с врагом с большой буквы. Впервые против нас стоят те силы, которые с полным основанием, а не метафорическим, могут быть признанными находящимися вне человеческих пропорций, то есть за пределом человеческого.

Когда мы воевали с Тевтонским орденом, это были христиане другой конфессии, это были люди традиционного общества. Когда мы воевали с поляками, это были католики, близкая нам культура. У Льва Сапеги даже была идея объединения трёх конфессий, на основании славянской миссии протестантов, католиков и православных. Такие коммунистические, но христианские в любом случае намерения. Когда мы воевали с Наполеоном, мы воевали с достаточно жестким современным буржуазным миром, буржуазным Западом. Это уже серьезнее. Больше вражеского было. Когда мы воевали с Гитлером, это было совсем страшно, потому что там нам не оставляли никакого места в бытии нацистские планы. А сейчас мы воюем с тем, что гораздо страшнее, чем Гитлер. Мы воюем с тем, что называют абсолютным врагом. До этого это были относительные враги. А вот сейчас это враг абсолютный. И такого врага в нашей истории никогда не было. И это все меняет. Что это за враг? Это современный постмодернистский глаболистский Запад, который, в свою очередь, является результатом становления Европы Нового времени. То есть Европа нового времени последние 500 лет шла к Джо Байдену, к Камале Харрис, к Энтони Блинкену. Это результат Мировой истории. Следующие за ними – постгуманистические образования, киборги. Как Донна Харауэй говорила, это ктулуцен, есть помесь между целлофановыми пакетами, осминогами или женщинами, которые живут в такой постапокалиптической тине. Киберфиминизм уже фактически ставит точку на человеческом виде (постгуманизм, трансгуманизм, сингулярность). Последним переходным состоянием от человека к водоросли являются западные глобалистские круги.

И здесь возникает очень интересный момент: эти глобалистские круги разъедаются, распадаются, мы смотрим на их культуры, их культура не стоит, она поскальзывается, они ничего не могут сказать, человечески они вырождаются, трансгендерные парады уже с трудом позволяют понять, с каким видом мы имеем дело.

Там нет каких-то экономических обещаний. Этот мир уже никого не соблазняет. И такое впечатление, что некая сенильная галлюцинация—распадающийся мозг создает какие-то последние картины с Запада и, соответственно, мы, не дошедшие до такой степени, гораздо более традиционны, мы бьемся с этой предельной формой вырождения, и стоит нам только не терять человеческого достоинства и не поддаваться на эту непривлекательную картину, как мы их одолеем. Потому что мы здоровье, а они – болезнь. Мы не такие старые, мы молодые народы, как говорили наши славянофилы. И здесь возникает интересный момент: где-то так мы подходили к этому, мы подходили к началу СВО – стоит нам проявить какую-то доблесть, стойкость и оно само посыплется, потому что эти все гей-парады против нас, против русских сильный мужиков, угрюмых и хмурых, долго стоять не смогут. На деле оказалось всё не так.

У меня именно такое видение, что из-под этой рухляди, распадающегося человечества появился некий клык, некий стержень, лазерный луч чёрного света, черного антисвета, в котором полностью растворилась Украина. И бесполезно говорить о братском народе, потому что его нет. Потому что черный свет, который из-под этой рухляди западной вдруг стал бить, их перемолол. Когда они кривляются и визжат, это уже совсем другое, это уже не народ, это уже не враги. Их просто не существует. Но на их месте стоит враг, просто враг, тот самый, настоящий, абсолютный враг рода человеческого, к которому следует применять только богословские категории. Он оказался чрезвычайно силен. Неожиданно мы, столкнувшись с этой рухлядью, вдруг стали отступать, нас начало трясти, вдруг мы сами оказались в каком-то странном состоянии. Причем мы-то чувствуем себя здоровыми, они, безусловно, больные, вдруг болезнь начинает выигрывать, причем не та дряхлая болезнь, а из-под этих масок прорывается что-то другое. И такое впечатление, что в этой войне с той стороны участвует сила на несколько измерений более жесткая, с более жесткими ребрами, чем предполагалось.

Неаутентично они выглядят, либерализм их захватил, разрушилось все человеческое, они готовятся к мутации последней, передают свою последнюю власть ИИ. Но откуда у них столько сил? Это не их силы. Когда смотришь на них, то они с трудом говорят, но, когда надо врать, то вдруг их мелкие трели, жалкие, недочеловеческие, становятся бешеной симфонией. Она становится музыкой сфер. То есть мы имеем дело с очень серьезным феноменом, который означает переход человеческой цивилизации на одно измерение ниже. Мы думали, что это дно, но, оказывается, нет. Под дном есть что-то еще. То есть с обратной стороны, от материи, от развала, от ничто, с обратной стороны ничто кто-то живет. И это всплытие инфернальных пейзажей, которые обнаруживаются сейчас, совершенно меняют всю карту этой войны. Мы имеем дело с нечеловеческим фактором, который проявляет себя очень жестко. И просто наши нормы там — здоровые мужики, братская солидарность, не утраченные этические чувства, любовь к родине,—разбивается о такой риф, острый, черный, его подтянули из-под земли.

И мы оказываемся в очень интересной ситуации: чтоб победить эту мощь просто нормой или сохранением чего-то человеческого в нечеловеческой стихии мы просто не можем. Потому что мы просто будем раздавлены. Во-первых, мы обнаружим, что этот черный луч проникает в нас, что он действует не только снаружи, но и изнутри, он парализует штабы, он гипнотизирует центры принятия решений, он действует со всех сторон на нас и фактически пробудившиеся люди оказываются как между молотом и наковальней. Человеческое сопротивление со всеми его целями оказывается в очень сложной ситуации, зажатое между этими клещами черного цвета изнутри и извне. Здесь к экзистенциальному пробуждению добавляется еще одно фундаментальное измерение. Война становится по-настоящему эсхатологической и метафизической, потому что, если мы имеем дело с ним, с настоящим врагом, то победить его сами по себе, без Божьей помощи, мы не можем. Нам нужен кто-то еще, кроме нас самих, кроме наших подвигов, нашей мобилизации, и этот кто-то ещё способен растворить этот невероятно черный кристалл.

Т.е. това е война между бога и дявола и се води с нечовешки средства. Май е време да си припомним какво сме учили в казармата за ОМП и в института по ОЗНС...